Девочка без костей и нервов Ольга — олимпийская чемпионка Афин. В 15 лет. И представить трудно, каково это: в 13 лет покинуть отчий дом, уехать в полную неизвестность с туманными перспективами, окунуться в мир большого спорта, где жесткость и жестокость почти одно и то же. Стоило или нет? Двух вариантов ответа быть не может: момент великой победы переслащивает горечь многолетних лишений. Потому на главный вопрос: девушек-художниц в нашей стране много, почему же в число избранных вошла именно уроженка маленького города Лесного Оля Глацких, — скажу однозначно. Это характер. Железный характер самой юной чемпионки афинской Олимпиады. Все в обители олимпийской чемпионки напоминает о ее великой победе. Оля встречает в униформе сборной России. На диване уютно примостился Чебурашка — символ нашей команды. На стене — несколько квадратных метров! — «иконостас» медалей, дипломов и грамот. Здесь же и золотая олимпийская медаль. Самая тяжелая в этой коллекции. Олина мама угощала отменным кофе и между делом заметила, что в одном из эпизодов финального выступления Ольге очень плохо бросили обруч, и если бы не Олина находчивость... Не было бы золотой медали в командных соревнованиях. — Оля, у тебя столько различных наград в соревнованиях по личному первенству. Не хотелось бы выступать в иной программе, ведь в честь тех же Кабаевой и Чащиной фанфары трубят громче? — Во-первых, я — олимпийская чемпионка именно в командных упражнениях. Даже год назад не могла себе представить, что так случится. Во-вторых, мне самой больше нравится быть в команде. Не то что бы ответственность выше. Нет. Она просто другая. В командных упражнениях ты отвечаешь не только за себя, но и за остальных девушек. А личница, если допустит ошибку, пеняет только на себя. К тому же за последний год, что мы обкатывали ту программу, которую показали в Афинах, на всех соревнованиях занимали только первые места. У одиночниц и конкуренция выше: Алина Кабаева, Ирина Чащина, Вера Сесина. Это лишь те, кто поехал в Афины, а ведь есть еще и резерв… Мне их очень трудно вытеснить из состава. — А не гнетет лично тебя, остальных сборниц особенное положение в команде Алины Кабаевой? Какую телепрограмму ни включишь, какой журнал ни откроешь — везде Алина. В фильмах снимается, на светских раутах блистает, газеты сплетнями пестрят… Вы же вроде бы как в тени. — Есть спорт. Ольга Глацких и Алина Кабаева в нем достигли одной вершины — выиграли «золото» Олимпиады, самого важного соревнования в жизни спортсмена. Для меня этого вполне достаточно. А что касается неспортивной стороны, то у нее своя жизнь, а у меня — своя. Да, это заманчиво попробовать быть популярной, на экранах светиться. И у Алины сложилось так. Но у меня нет дикого стремления во что бы то ни стало добиться ее славы. Если мне предложат какой-нибудь проект, я, возможно, соглашусь. А может, и нет. Расстраиваться не стану в любом случае: в спорте я добилась почти всего, чего хотела. Остальное — лишь довесок к нашей профессии. Кто-то может считать его приятным, кто-то — нет, но фотосессии и все остальное — это не так значимо, как стоять на пьедестале с золотой медалью. А что касается «особенного статуса» Алины… Я не воспринимаю ее как мегазвезду. Алина мне просто подруга. — Расскажи, как вас истязали перед Олимпиадой в Новогорске? Об этом ходят легенды… — Ну, молодой человек, сказок наслушались (смеемся). База как база. Жить можно. Ограждена от «остального мира» забором, два корпуса, баня, столовая, сауна. А насчет того, что нам там пытки устраивают… Я с пяти лет в художественной гимнастике, удивить чем-либо меня трудно. Чипсы, газировка, шоколадки, все калорийное — отменяется. Под страхом смерти. Можно утром кофе-чай, йогурт. В обед какие-нибудь салатики и чего-нибудь по мелочовке. На ужин — кефир. Бананы, виноград, яблоки нельзя. Ананасы можно. — Так «Макдональдс» отменяется? — Ну прям! Проблема наших лишений надуманна. Ночью по крайней мере по кафешкам не бегаем, как пишут журналисты. В выходной день, который у нас раз в неделю, можно «оттянуться». Не могу сказать, что чего-то в жизни не попробовала. Для обычного человека наше меню, может, и строгая диета, а для нас — полноценный комплексный обед, ужин и завтрак. Хотя, конечно, если обычный человек будет так питаться, он, возможно, долго и не протянет. С тренировками-то по девять часов в день… — Сколько-сколько? — Четыре с половиной часа — первая тренировка. Пообедал. Вздремнул. Вторая тренировка — и в баню. Худеть. Потом — массаж. И — отбой. В лучшем случае какой-нибудь фильм посмотреть. Да, надоедает порой подобный режим. Устаешь смертельно. Домой хочется чуть ли не каждый день. Вся жизнь, считай, проходит в Новогорске. Какое-то разнообразие только в турнирах или когда к нам садятся на сбор другие спортсмены. Но когда понимаешь, что цель близка, трудности воспринимаются легко и безболезненно. — Оля, раскрой секрет. Почему футболисты и художницы так неплохо ладят друг с другом? Маша Нетесова вышла замуж за Евгения Зиновьева, Алина Кабаева в свое время дружила с Максимом Бузникиным… — Так гимнастки и футболисты в Новогорске в одном корпусе живут. Я, правда, с ними не особенно контачу. Больше общаюсь с баскетболистами и волейболистами. Футболисты всегда о чем-то своем болтают. Не особенно с ними интересно... — Кстати, о футболистах. У них полно всяких ритуалов и примет. С левой ноги ступить на поле... Не бриться перед игрой... Даже травку пощипать на разминке… А у гимнасток есть приметы? — Футболистам это не очень помогает. Они хоть все поле выщиплют, все одно ничего не выигрывают. У нас тоже свои ритуалы есть, перед каждым стартом их исполняем. Только рассказывать о них не стану — действовать перестанут. — Может, как снова на базе с футболистами пересечешься, поведаешь им о том, что это за ритуалы, приносящие победу? Уж вы-то, гимнастки, чемпионаты Европы «в одни ворота» выигрываете. Вообще за футболом следишь? — За российским не особенно. А вот чемпионат Европы смотрела. Мои любимые футболисты — Дэвид Бекхэм и Роналдо. — Симпатичные потому что? — Потому что хорошо играют. — Ладно. Отвлеклись от основной темы. Афины понравились? — Афин толком не видели — разве что из окна автобуса. Просто кошмар какой-то: куда ни выезжаем на соревнования, времени совсем не остается, чтобы куда-то сходить или что-то посмотреть. Вот были в Париже. Побродить бы по набережной, послушать уличных музыкантов, посидеть в кафе. Не успели — словно сумасшедшие помчались к Эйфелевой башне, сфотографировались и тут же в аэропорт. Так и в Афинах. Дальше Олимпийской деревни не выходили. Все, что можно было смотреть по телевизору, смотрели. — Вас как-то настраивали по-особенному? — Да уж! Тренеры перед выходом на финал ругали. Квалификацию мы прошли не совсем чисто, была маленькая помарка, и нам говорили что-то вроде: «Все, девочки, собираем чемоданы и едем домой. Такими темпами нам в призы не попасть. Проиграете». Вот так и настраивали — прямо злость взяла на самих себя. Помогло. В финале все было почти без ошибок, если не считать момента, когда Лене Мурзиной плохо кинули ленту — но она выкрутилась. А потом — самый значительный момент Олимпиады, до сих пор в себя прийти не могу. Самая высокая ступенька пьедестала. Слезы побежали непроизвольно. Такое интересное состояние — абсолютно пустая голова, ни о чем не думаешь. Просто стоишь, поешь гимн, глотаешь слезы и чувствуешь себя самым счастливым человеком на свете. Золотую медаль не снимала до самого приезда домой. — По приезде на Родину что больше всего запомнилось? — Сразу по прилете — шок. Два часа ночи, а в аэропорту встречают с оркестром. Потом череда приемов. Сильно устаешь, если честно, чуть ли не больше, чем от тренировок. В Лесном было очень хорошо — пришло много народу, причем даже те, кто к спорту вообще никакого отношения не имеет. Подарков отовсюду надарили — ноутбук, принтер, много мягких игрушек, очень много цветов. Стали узнавать на улицах, люди подходят, поздравляют. Это всегда приятно. — То ли будет после Пекина… — Вот уж не загадываю, что будет, — за четыре года многое может поменяться. Попаду ли вообще в сборную? Сейчас мысли не о следующей Олимпиаде, а о прошедшей. Я даже толком еще не осознала до конца, что сделала, и пойму, наверное, не скоро. Одно могу сказать: ради того, чтобы повторить тот момент, когда мы получали золотые медали, стоит терпеть еще четыре года. Беседовал Роман ОРЛОВСКИЙ